1. Имя и фамилия желаемого персонажа • Alexandros Shion Rattleblut | Александрос Шион Раттлблют; • Терпеть не может, когда к нему обращаются полным именем; • В узких кругах известен под прозвищем Cerberus [Цербер]; 2. Возраст • 15 лет [17.11. | Скорпион]

• Electromagnetic Corruption - Gravity Field Overlay | Denjikifuha - Jūryokujō Kasaneawase
Шион пассивно распространяет вокруг себя электромагнитное поле, заметно замедляющее любое движение, кроме самого Раттлблюта в радиусе семнадцати метров. Не требует каких-либо затрат магической энергии, поэтому истощение не может наступить от одного использования этой способности. То, к чему прикасается сам Александрос, обретает обычную скорость даже в его поле.
• Electromagnetic Corruption - Manipulation | Denjikifuha - Sōsa
Используя полную мощь своего электромагнитного поля, Шион способен либо подтягивать противников в свою сторону, либо откидывать их на достаточно большое расстояние, либо сокрушать их магически созданным гравитационным давлением. Часто пользоваться не удаётся - из-за малого запаса магической энергии, десяток манипуляций полностью истощают его.
• Electromagnetic Corruption - Noise | Denjikifuha - Sōon
Помимо стандартного электромагнитного изменения гравитационного поля, Шион может использовать ещё и второй вариант, когда его магическая энергия создаёт массивные "помехи", временно "отключая" или искажая слух жертв вокруг себя, а так же мешая воспроизведению магических заклинаний и использованию артефактов в радиусе более трёхсот метров.
• Electromagnetic Corruption - Gravity Well & Graveyard | Denjikifuha - Jūryokuido & Hakaba
Шион сжимает поле вокруг себя, заряжая его магической энергией - спустя некоторое время, юноша переносит магическую энергию в другое место, создавая там аналог "чёрной дыры", стягивающий всё в радиусе двадцати метров. После этого, он "взрывает" эту энергию, сокрушая всех, кто попал в зону действия. Вытягивает все силы без исключения.

• skype - mironov365

Где правила? Я ваш раб! xD

Тишина. Погруженный в ночной сумрак, юноша продолжал молча наблюдать за блеском красного пламени камина, являющимся единственным источником света в комнате. Зал был слишком большим, чтобы осветить его таким слабым огоньком, из-за чего большая его часть была скрыта за темным, беспросветным полотном. Прислуга уже давно покинула дом семьи Раттлблютов, и уже никто и ничто не могли помешать юному Александросу полностью погрузиться в свои мысли. Предательство. Да, именно, то разъедающее изнутри чувство, когда собственная семья разрушает те надежды, что сама же и создавала, с самого раннего детства. Как часто он слышал нечто вроде "когда ты вырастишь, семейное дело перейдет к тебе" и тому подобное. И каждый раз, когда отец говорил это, мальчишка невольно улыбался. Мог ли ребенок полностью осознавать всю ответственность и важность этого решения? Кто знает, даже сам Шион не мог сейчас ответить на этот вопрос, лишь потому, что попросту им не задавался. Мысли о наследии стали для него целью, неотъемлемой реалией жизни, и от части смыслом его существования. Годы обучения, ночи, проведенные за книгами и тысячи слов, что не были сказаны, дабы сохранить в глазах окружения статус и уважение к своей семье и самому себе. И только сейчас он действительно задумался: "Любил ли я этих людей?"
Легкий ветерок заставил пламя пошатнуться, создавая мгновенную, резкую вспышку света, что на секунду вернула Александроса из его собственных мыслей. Он вновь взглянул на огонь, и вновь увидел в нем все то, что разрывало его изнутри. Лицо его отца, эта фальшивая улыбка, которой были достойны только его друзья и коллеги. Ведь за все свои годы жизни, юноша так и не смогу увидеть на лице своего родителя улыбку, вплоть до того момента, как тот не заявил о смене наследника семьи Раттлблют. Любил ли он Шиона. Или же ребенок был для него лишь инструментом, заготовкой мрамора, из которого отцу так и не удалось создать то, что он так хотел? Ведь с самого начала его "любовь" была сосредоточена лишь на сестре Александроса.
Но Шион знал, всегда знал истину, скрытую за красивыми речами своего родителя. Несколько лет назад их мать, отец был убит горем, находясь на грани срыва. И лишь в дочери он видел лицо своей покойной супруги, она стала для него всем, только она. Александрос всегда знал, какой была его сестра на самом деле: алчная, жадная, высокомерная, жестокая, и каждый раз, когда на её лице он видел улыбку своей матери, его одолевало отвращение. Эта двуликость, лицемерие, заготовленные фразы и комплименты, скрывающие за собой нож, что в любой момент мог оказаться в твоей спине. Александрос ненавидел это общество, этих людей, все, что его окружало. Пропитанный гнилью мир, в котором царствуют жестокость и пороки.
- Ты же знаешь, как сильно я ненавидел тебя, отец? - голос юноши приглушенным эхо разошелся по комнате. Ответа не последовало. Медленным движением Александрос поднялся с кресла, в последний раз взглянув в горящий перед ним камин. Это лицо, лицо его отца, обезображенное ожогами, все ещё смотрело на ребенка. Запах жаренного мяса вызывал в юноше еще большее отвращение, и лишь сквозняк сбивал его. Голова родителя медленно догорала в камине его собственного дома. "Он это заслужил."
- Как и тебя, сестрица, - взгляд плавно соскользнул в другой, затемненный конец зала. Он видел лишь силуэт прибитого к стене тела, и стекающую, мерцающую от блеска огня кровь, все ещё свежую и живую. Сестра была мертва, умерла в тот самый момент, когда её крики агонии прекратились, когда кочерга насквозь пронзила её сердце. В тот момент, когда её тело стало очередным охотничьим трофеем, повешенным на стену главного зала поместья. Александрос видел свои руки, покрытые кровью его семьи, и их лишенные жизни тела. Но почему же тогда его не одолевала дрожь? Почему его дыхание не сбилось, а сердце билось так же спокойно, как и сегодня утром, когда юноша проснулся в собственной кровати? Почему сейчас, когда он видел догорающую голову своего отца в камине и повешенную на стене сестру, на его лице впервые, за долгие годы, появилась улыбка, которую он не мог убрать?...