Лиадан из рода Бури
Первый клинок Севера, Танцующая со сталью, Пастырь чудовищ, Хранитель спящего чудовища, Госпожа Синенстраля, Серая Леди |
Раса/возраст:
Человек | Условно имеет ряд модификаций
533 | 33 | выглядит не старше 22
Статус, занятость:
Ранее – Первый клинок Севера, Глава рода Бури; Герой; Наставница «чудовища»
Сейчас – Древний герой, носящий имя Хранителя спящего чудовища (в письменных источниках значится как «Серая леди»); На данный момент, единственная наставница «чудовища»; Вольный наёмник.
Место рождения:
Синенстраль – давно разрушенный город, некогда располагавшийся южнее Нортрана.
Место пребывания на начало игры:
Нортран | 
Altera (Attila the Hun)| Fate/Grand Order; Fate/Extella
Общее описание: У Лиадан лицо и тело юной девушки, только вступившей в пору «цветения». Высока ростом, тонка в кости. По смуглой коже струятся лентами серебристые узоры и россыпь шрамов. Короткий волос – снег поутру; глаза алые – брусника в заморозки.
|
Позвольте одинокой бродяжке рассказать вам сказку. Да не одну сказку, а пару дурных и тоскливых историй о глупой девице, что верила страшным словам и только-только учится по-настоящему жить.
ЛЕГЕНДА О МЕЧЕ
Жил однажды мрачный и хмурый человек. Сильный человек, знающий о магии поболе других. Промышлял он делом нехитрым – творил, что душе угодно, спасаясь от недугов смертных. Но ни могущество, ни планы страшные да тёмные, ни успехи на иных поприщах – ничто не могло развеять его скуку. Но однажды отыскал тайное логово человек простой, с глазами ясными и улыбкой тёплой. Плакал о судьбе нелёгкой страны родной и просил у человека мрачного и хмурого о силе такой, чтоб взмахом клинка горы в пыль обращать, а стрелы не могли коснуться тонкой кожи.
Усмехнулся тогда человек, почуяв скорое развлечение. Пообещал выполнить просьбу странную и наказал явиться через семь ночей к порогу.
Семь дней и ночей посвятил мрачный и хмурый человек созданию меча, что сверкал, точно три звезды, и мог сокрушить любой доспех.
Мрачный и хмурый человек одарил меч именем и отдал человеку с глазами ясными, пеленою слёз сокрытыми. И сердце его, чёрное и каменное, вздрогнуло от тепла и искренней благодарности гостя с улыбкой тёплой. Оттого забыл о развлечениях и скуке, впервые за годы долгие спокойствие испытав.
Завещал человек хмурый и мрачный меч передавать сильным духом и людям праведным.
Человек с глазами ясными героем стал страны родной, сохранив дорогие сердцу просторы от неприятеля. Меч в руках горел ярче звёзд, как и душа человека с улыбкой тёплой.
Так и повелось, что меч, Илиданом создателем нареченный (да только для людей простых, на деле другое имя носила сталь), стал символом свободы и силы для людей тех, а потому лишь самому достойному в руки передавался.
А имя мрачного и хмурого человека из истории стёрлось, оставив с ним лишь славу человека страшного, но не из камня сотворённого.
Так говорит легенда, передаваемая столетия назад из уст в уста, покуда меч чудесный не оказался в руках иного героя славного, с северной кровью в жилах.
О ЧЁМ ЛЕГЕНДА УМОЛЧАЛА:
Илидан (вернее, Соланиум, Жест Милосердия Орфиуса) – порождение той магии, о которой без перекошенного лица да при свидетелях никто не говорит. Его создатель, человек сведущий и силой обладающий (имя его и впрямь никто нынче не ведает), ничего кроме могущества и развлечений в своей жизни не искал. Отчего беду чужую и подвиг обратил в тщательно спланированный спектакль.
И впрямь, меч помог спасти смелому юноше свои родные края (на радостях, юный герой взял одно имя с клинком), однако взамен извратил так, что страх берёт. Любовь сменилась ненавистью, праведность – жадностью к порокам, искренность – пустой лестью и гнилой ложью. Оттого и сверкал «Илидан» ярче; оттого и стал столь любим и желаем.
Теперь же настало время другой сказки.
ЛЕГЕНДА или не совсем О КЛАНЕ
Меч из Легенд, что звёзд ярче, попал в руки к юноше с кровью северной, лицом суровым и взглядом колючим. Давно это было, ещё первый камень в основу Синенстраля не был заложен, а юноша стал мужчиной, да обзавёлся геройской славой. Вот только не отпускал меч проклятый, звал в пучину битвы. С трудом и не без поддержки, смог мужчина (имя клинка так же носящий, повелось так с первого владельца)с зовом справиться, заставив меч «уснуть», а сам в снегах с ним скрылся.
Так и родился Клан, без имени громкого, на землях Синегорья, а вместе с ним город-крепость Синенстраль. Со временем к его стенам бежали люди с судьбой не смирившиеся иль тепла ищущие.
Долго строился быт. С трудом: не без страха с отчаянием, не без бесед тяжёлых с гномами и бойни с чудищами снежными.
Строго с нравами в Клане стало: каждый свой род основал, занятый важным делом; Илидан сменил боевое одеяние на тёплые одежды да изящный венец, продвигал свой порядок – чтоб каждый пользу приносил, хоть хворый, хоть от чужака рождённый.
А меч? Что меч, «Илидан» стал реликвией Синенстраля, первой северной сказкой, в сокровищнице хранящейся. И только правитель крепости мог и в руках хладную рукоять сжать и лезвие заточить.
А правду о Клане северном услышать можно из уст тех, кто отдал ему своё сердце и душу. Иль от тех, кто родился средь белых стен и северной стужи.
Акт первый. О рождении и детской внушаемости
«У моей матери серебристый волос долог, а глаза черны как древесный уголь. Мать говорит, что мой отец был высок и плечист, кожа – бронза под солнцем, а глаза – крови капли. Мать говорит, отец ушёл на вечную охоту. Только дед странно смеётся, зовёт дочерью «чужой крови», но лица не кривит. Ему всё равно, от кого зачала младшая дочь. Оттого и мне безразлично, где мой отец. У меня есть мать и Род».
Род Бури – род воинов, как Род Пурги – род охотников. Род – твоя семья, твой господин и слуга. Принадлежность к роду обязывает выполнять ряд неписаных правил и законов.
«Тело твоё без «клинка» лишь мясная туша. Сотвори из себя «клинок», позволь хладному лезвию стать продолжением твоей руки, сердца, души. Дыши вместе с взмахом лезвия, дыши вместе со звоном стали. Будь ты девицей иль юношей, цель у тебя одна – взрасти в своём сердце «клинок». Стань «клинком», обрати бесполезное мясо в разящую сталь!»
У неё кровь чужака – это видно сразу. Высокий рост и тёмная кожа. Старшие Рода безразлично скользят взглядом (среди них тоже мелькают дети «чужой крови», а для иных Родов это естественно), а дети цепляются за отличие, точно оголодавшие собаки за кость. «Смотрите же, я лучше девчонки с красными глазищами» - слышит та самая девчонка «с красными глазищами». Старшие Рода пожимают плечами и снисходительно улыбаются.
Никто не потакает, но и не запрещает.
Таковы правила клана. До совершеннолетия дети не знают запретов.
Ей страшно. Жестокость скользит в чужих взглядах, от неё не спрятаться в тёплых объятиях матери. Остаётся только отчаянно сжимать в руках рукоять и повторять про себя главное правило Рода «Стань «клинком», стань разящим мечом». Ей всё ещё страшно, но вместе со страхом растёт отчаянная решимость – стать лучше, стать сильнее, вырвать зубами место в белоснежных стенах. И пред глазами не такие же глупые и нелепые дети, а заклятые враги с хищным оскалом.
Это потом Лиадан понимает, что детям Рода нужен «враг», не соперник и не товарищ, а «враг». Призрачная цель, что позволит набраться ума и сил. Вот только для девчонки с «алыми глазищами» страх затмевает здравый смысл и о цели она не ведает.
Акт второй. О глупости юности и неприятной удаче
Ей 13. Своё совершеннолетие она празднует сырым мясом и улюлюканьем старших Рода. Смеётся перемазанным ртом, скалится в ответ на улыбки сверстников и зовёт их распить обжигающие напитки.
Страх ещё дребезжит натянутой струной где-то там, на задворках сознания. Но впереди долгие годы подготовки к испытанию Рода и сотни возможностей обнажить клыки. В груди тлеет желание сломать чужие «клинки», затупить «лезвия» о кости и дурную сталь.
Испытание всё решит.
Лиадан смеётся над своими детскими целями, утирая горькие слёзы. Но тогда у неё была хоть какая-то цель, пускай и в корне неверная.
«Я не знаю иных сказок, кроме тех, что мать рассказывала о клинке ярче звёзд и том, кто дал жизнь Клану. Нас учили, что «Илидан», кроме правителя, может увидеть лишь тот, кто пройдёт испытание. И если «Илидан» отзовётся, родится новый «герой». Новый «Илидан»».
Испытание – сражение между детьми-ровесниками (в пределах совершеннолетия и разницы в 2 года) Рода Бури за право получить имя «танцующего со сталью» (о владении «Илиданом» мечтают лишь за закрытыми дверьми перед сладким сном). «Танцующие» пользовались всеобщим уважением, и их голос имел существенное значение даже на собраниях Клана.
«Мать смотрела на меня с тоской. Говорила не бежать вслед за страхом, учила закрывать глаза на вызывающие усмешки и чужую слабость. Учила быть мягче, смотреть шире. Да тяжело вздыхала. Я видела лишь свору собак, которую, уверена, смогу проучить. И сама не хуже лаяла в ответ».
Четыре года. Четыре долгих года приходится лаять в ответ, не имея возможности вцепиться зубами в чужую плоть. Четыре года с тяжёлым мечом в руке, болью в теле и стылым осознанием собственной глупости в голове.
Слова Рода уже не тихий шёпот, а раскалённые иглы под кожу. Жгутся, обжигают болью. Страх накатывает по новой, когда стопы касаются арены.
Род – многорукое и многоголовое чудовище с пастью, полной гнилых зубов.
Взгляд матери в ответ на болезненный вопль в очередной схватке жжёт спину. Она говорила. Она учила.
Страх обращается в ненависть к голосистым собакам, силящимся ухватить кость. Хочется победить. Отхватить самую большую кость. Ту самую, что сверкает ярче звёзд.
Жжёт. Тело горит, тяжёлое свистящее дыхание и алая пелена пред глазами. Старшие Рода смеются, но смех их бьёт по измученному сознанию. Сбрасывая руки, приходится сделать с десяток шагов к месту Илидана. Тяжелая мужская рука на плече – пуд снега на измотанное тело – поддерживает и ведёт к запертой зале. Где на постаменте из серого камня оставлен блеклый меч со странной рукоятью.
Тянет к нему дрожащую руку.
«Я хотела силы. Могущества. Мне неприятна радость Рода. Мне хочется сбежать. Страх пожирает меня изнутри, силясь сладить с гордостью. Я не хочу этих ран, этой слабости и горечи. Хочу идти по головам. Хочу избавиться от голодных псов. Я хочу этот меч».
Ей 17, когда меч из Легенд сверкает тремя огнями, стоит девичьей ладони коснуться рукояти. Ей 17, когда Илидан кривит губы и произносит церемониальную речь, даруя девице ожившую легенду и статус «танцующей со сталью». Ей 17, когда с чужих губ слетает не нелепое детское прозвище, а имя «клинка». Ей 17, когда мать называет свою дочь «Лиадан».
Ритуал для «танцующих» (победителей испытания) долог и мучителен. Три года маги семи Родов наносят на тело витые серебристые узоры. Три года Лиадан привыкает к новому имени и легенде, обжигающей бедро сквозь ножны.
И всё идёт совсем не так, как твердят рукописи.
Время Лиадан застывает в 20, проклятое старой магией, переплетающейся в юном теле.
Акт третий. О становлении и жертвах.
У Лиадан за плечами 20 лет бессмысленной жизни, сродни битве с морозом и холодом лишь с бурдюком пьянящей настойки.
У Лиадан внутри вязкий и липкий страх на пару с ненавистью к Роду и Клану.
У Лиадан девичье тело и легендарный меч на поясе.
И когда человек «из-за стен крепости» с глазами серыми и страшными шрамами предлагает забрать с собой, она соглашается. Имя человека - Матиас, но жители Синегорья зовут его первым клинком Севера. Лиадан же называет спасителя от давящих стен Синенстраля дядюшкой иль наставником. Илидан не сверкает в его руках, отчего девичье сердце захлёстывает тёмное удовлетворение.
Матиас учит Лиадан выживать и жить, не оглядываясь ни на кого. Учит сражаться, не зная страха и горечи. Учит быть женщиной, гордой и свободной. Да только не всё она понимает, к прискорбию. Огонёк понимания не искрится во внимательном живом взгляде.
Лиадан бродит с наставником по ближним к Синегорью землям, познаёт людей и чуждое течение жизни. Лиадан видит людей, которые не знают власти и законов Рода. И ей снова страшно, слишком сильны отличия. Наставник оставляет неразумную девчонку один на один со страхом и грозным оружием в руках в одном из номеров таверны, обязуя не выказывать носа дальше обеденной залы.
Страх толкает на дурные поступки не хуже сверкающего меча. Лиадан не спрашивает, не думает, не останавливается, когда девица, помогающая в таверне, входит в незапертую комнату с ворохом сменной постели.
Лиадан стирает с лезвия кровь старой простынёй, не смотря на тело у дверей.
И не понимает, что же сотворила не так, оставаясь жестокой в своём чистом незнании.
Взгляд наставника, вернувшегося в ту минуту, обжигает. Как взгляд матери несколько лет назад. И тело от тяжёлых ударов болит так же сильно. Матиас нашёл верный способ донести до порождения Рода, что же отличает человека от затравленного зверья. Через боль, унижение и кровавую пелену пред глазами.
Лиадан впервые отнимает чью-то жизнь и плачет навзрыд после.
Два года Лиадан смотрит на наставника преданным псом, ищет у него ответы на все вопросы. Страх уступил любопытству и ужасающей жажде знать обо всём на свете. Вместо озлобленного волчонка просыпается любознательный ребёнок. Она ненадолго забывает о том, что росла «клинком», а не живым человеком.
Два года Лиадан учится убивать чудовищ в шкурах безобразных и человеческих. Меч в её руках искрится и наполняет душу мрачным торжеством. Но и оно отступает, когда Лиадан встречает тварей мерзких, да безобидных. Твари те западают девице в душу. Дурное родство ощущает в них. Она запоминает это чувство надолго, пронесёт его через года, чтобы найти в нём после смирение и спокойствие.
Тем временем о Лиадан говорят. Говорят как о славном воине, подспорье первому клинку Севера и его гордости.
Лишь год спустя Лиадан рассмеётся, вздумай кто повторить слова о «гордости» вслух. Она забирает жизнь наставника, пытаясь сберечь свою. Не мастерством - хитростью и отчаянием. Больно маняще сверкает «Илидан», до рези в тёмных глазах. Матиас смотрит жадно на могущество в хрупких руках. И это губит его на дороге в Синегорье.
«Он не пёс. Он ужасающе силён для пса. И шрамы на моём теле напоминают об этом каждую вьюгу. Но Матиас жаждал то, что было моим по праву силы. Это не было битвой. Это не было дуэлью. Это была кабацкая драка, клубок из зубов и ногтей. Я помню утробный рык и собственный вопль, помню кровь на своих руках и лице. Помню, как горел огнём обагрённый бок. А наставник хрипел. Улыбался, смотрел ласково. Точно благодарил».
Люд, что видел сие непотребство, называл Лиадан новым « первым клинком Севера». Девица самозабвенно смеётся, хватаясь за живот. До чего же чудесно жить! И до чего же гадко.
Лиадан помогает всем, кого встретить на своём пути к родной крепости. То с разбойничьей шайкой сладит, то чудище неразумное да прожорливое изведёт. Никому не отказывала. Оттого и тоска за материнской лаской и родными стенами всё сильнее сжимала что-то внутри. Потому как пусто было внутри. Ни цели, ни обещаний, ни желаний.
«Синенстраль встретил меня морозом и стужей. И кривой улыбкой главы Клана. И в глазах его та же жадность, стоит ему заметить мой меч. Мне не страшно. Мне не больно. Я смело отказываюсь от возвращения в Клан. Но ненадолго. Мне всё ещё холодно».
Вот только Род бури остался без главы. Старшие грызутся меж собой: братья рвут зубами друг друга, сёстры кромсают друг другу лица. Лиадан кривится от омерзения и встаёт во главе Рода. По праву силы. Она сжимает в руках «Илидан», носит на теле отметину «Танцующей», несёт имя «Первого клинка». И улыбается так, что кровь стынет в жилах, точно в лютую стужу. Лиадан знает страх жизни и смерти. И не знает, как ещё заполнить тянущую пустоту внутри.
Лиадан 24, когда она учится отдавать команды, смотреть свысока и не забывать. Не забывать о том, чему научил наставник (Лиадан исправно отправляется за стены Синенстраля, отвечая на просьбы о помощи. Клан силён своими воинами и охотниками), о ласке и заботе матери, о тяжёлом клинке, что тянет прочь.
И всё равно иной раз не может вспомнить о том, зачем взваливает на себя непосильную ношу, будучи дурным ребёнком.
Лиадан 26, когда она встаёт подле правителя Синенстраля как вторая супруга, но за глаза именно девушку зовут «Госпожой Синенстраля» (а вовсе не первую супругу), поскольку боятся кары обманчиво юной девы больше недовольства своего лидера. У Лиадан тяжёлая рука, грозный взгляд и чарующая улыбка палача.
Она – страж и порядок, гордость и плач Синестраля. Ей и самой тошно, да только иного делать не умеет. Лишь бежит и прячется за сотней бесполезных дел от самой себя и пустоты внутри.
Вот только усталость затмевает наслаждение властью и силой.
Очередное бегство за стены сводит Лиадан с овцами, что не овцы вовсе. Твари, поедающие мясо, с ногами что когти, и глазами по-детски наивными. Как и мать, коя рядом с самого возвращения, они становятся отдушиной слишком повзрослевшей женщины. Пастырем чудовищ зовут люди Клана и гномы.
Лиадан находит покой и наслаждение в размеренной геройской жизни да пастушьей работе. Закрывает глаза на гнев главы Клана и старших иных Родов. Вновь обращается к себе, к пустоте, медленно наполняющейся щенячьим восторгом от лёгкого аромата свободы.
Призрачная цель маячит под закрытыми целями, распахивая едва приметные на снегу белоснежные крылья.
Лиадан вспоминает о праве силы в тот же год, выгрызая свободу зубами, разрывая все путы. Оставляет свою послушную отару на мать и младших братьев и сестёр по Роду и вновь пускается в путешествие. Усталость ломает всё то, что она пыталась создать.
«Клинок» оставался так долго пустым и холодным.
Лиадан 27, когда её действительно зовут Героем. Пускай тело столь же юно, как и семь лет назад, силы в нём не убавляется, лишь прибывает. У Лиадан за плечами изломанные кости живых и нежити, плоть пугающих тварей. Долгие и сложные дороги, смутные силуэты спутников и имена иных Героев на устах.
Улыбка почти искренняя и счастливая.
Она впервые задаётся вопросом «Зачем?». Зачем ей сила? Зачем власть? Зачем столько сил и времени потрачено на то, что так легко было сломать?
Лиадан всё ещё жаждет силы. Потому что всё, что она может назвать «своим» получено силой. Чужой иль своей – не важно. Силой и гордостью, затыкающей страх в тёмные уголки.
«Когда усталость вновь клонит меня к земле и зовёт отдохнуть, забыть о бесполезной жизни и скитании без цели, мне предлагают, наконец, что-то создать. Не разрушить, не загубить, не сломать. Создать. С семью достойными. Меня пугает это предложение. И оно же льстит.
Закрывая глаза и прося благословения матери, соглашаюсь. Забывая о том, что когда-то боялась неизвестности. Впервые мне кажется, что я понимаю своего наставника. Много лет мне понадобилось, чтобы набрать ума».
Акт четвёртый. Об Инкарнации Круга и глупом герое
У Лиадан в груди зажёгся нежный и ласковый пламень.
Ей не жаль чуждой магии меча для очередного безумства (сотворения «жизни», как говорили другие). От радости она не находит слов, лишь украдкой утирает скупые слёзы.
У неё семь верных товарищей, многих из которых знает по тем дням, когда в славе геройской пыталась забыться.
С другим говорить так же легко, пускай Лиадан совсем их не знает. Она легко привязывается к ним за те годы, что они проводят вместе, обучая и присматривая за необычным созданием. Долгие годы, по больше части, в тайне от общественности.
«Мне казалось, что детище наше, совместное, вовсе не чудовище, а несмышленый ребёнок. Я с тяжестью в сердце смотрю на странное разумное сознание и вспоминаю о своих овечках. Оттого закрываю глаза на проказы порождения магии и алхимии. Мне давно не ведома боль, а злости Инкарнация Круга не боится.
Я никогда бы не смогла стать матерью, но не сумела заглушить и иступленную нежность к порождению моему и друзей моих. Шесть лет я учила его владеть мечом, вместе с ним училась вести себя в обществе.
Я словно в чудесном сне наслаждалась своей жизнью, впервые ощущая, что, наконец, понимаю те уроки, данные мне когда-то наставником и матерью».
Она помнит о родном Клане и Роде, да только и без неё там всё ладно и спорится. Одно упоминание имени владелицы меча, что сверкает ярче звёзд, помогает междоусобицы без труда разрешить. Лиадан просит у Нотхура за свою мать и Род Бури, но никогда за себя. Потому что уже шесть лет она получает лишь короткие весточки из Синенстраля.
Лиадан по-настоящему расцветает рядом с Инкарнацией Круга, другими героями, и готова защищать своё тихое счастье (свободные, впервые полученное пускай и силой, но не чужой гибелью) до последней капли крови.
Но всё тает предрассветной дымкой, когда Инкаширра (имя данное Инкарнации Круга) обращается против своих создателей и наставников.
Лиадан не верит, пускай и поднимает меч против воспитанника, дабы с товарищами по оружию сладить с чудовищем.
Не верит, потому что внутри всё болит и ноет. Оттого что вновь всё с трудом нажитое ломается.
Лиадан согласна стать частью «печати» для воспитанника.
Много лет она идёт своим путём. Много лет пыталась понять уроки матери и наставника. И не один год провела рядом с воспитанником, проникнувшись к нему трепетной почти сестринской любовью и материнской заботой.
Лиадан не жалко жизни отдать за спокойствие неугомонного ребёнка и родных (она знает, что от Клана и Синестраля не останется даже пепла, если Инкаширра доберётся до родной женщине крепости).
И добровольно погружается в сон, не надеясь вновь открыть глаза. Такова её воля и долг.
Но спустя пять сотен лет её покой тревожат незадачливые путешественники, может, герои (но маг был силён, ничего не скажешь). Да и не только её, вместе с Лиадан пробуждается и Инкаширра, вот только…
Вот только с обликом знакомым да взглядом чуждым. Лиадан с тоской смотрит на тело старого друга. И лжёт, не отрывая взора от воспитанника, умоляя незнакомцев помочь. Применяет всё то, чему обучил наставник да мудрая мать.
Так невольно и начинается её жизнь в «новом» мире, незнакомом и чужом, с легендарным клинком на бедре да сладкой свободой.
Нет ни матери, ни Рода, ни Клана, ни Синенстраля.
Только бесконечная дорога и неразумный ребёнок по правую руку, что люди когда-то звали «чудовищем». Вот тебе и незамысловатая цель – сбереги, защити, успокой.
Лиадан не ведает, что ждёт её впереди, только нет страха. Лишь, как много лет назад, детское любопытство и неутолимая жажда всё знать.
А для этого не жаль вновь и вновь обнажать меч и некогда спрятанные «клыки».
Особенности и умения:
Выживание – имеет базовые и не очень навыки выживания в не самых приятных условиях (по большей части в условиях Синегорья), определённые познания в охоте (метание ножей, установка силков и т.п.) и походной готовке. Умеет шить, штопать и немного вязать. Однако на данный момент приспосабливается к изменившимся условиям.
Высокая адаптивность – Лиадан довольно легко приспосабливается как к новому окружению, так и условиям другого характера (климату, материальному положению и т.д.)
Мастерство обращения с мечом – и не только. Лиадан предпочитает холодное оружие, а оттого ловко орудует ножами, кинжалами и короткими мечами. В общем, всем тем, что можно было достать в Синегорье и в путешествии с наставником (подробнее указано в перечне форм артефакта). Лиадан предпочитает силе (пускай и не обделена ей) ловкость, скорость и внезапность. Так же имеет определённые навыки обращения с боевым топором.
Узоры «танцующей со сталью» - изначально, ритуальные узоры должны были наполнить тело Лиадан силой (то есть, увеличить ей физические параметры, включая общую выносливость и сопротивляемость к боли), однако на тот момент она уже была владелицей «Илидана» и оказалась под влиянием артефакта. Поэтому ритуал сработал неверно, давая Лиадан помимо тех благ «законсервированное» тело. Лиадан стареет очень медленно (примерно на 1-2 года за 16-20 реальных лет), помимо этого её тело потеряло чувствительность к боли и перепаду температур (речь не идёт о критических показателях и валянии в снегу целыми днями; акцент на то, что холодным ветром Лиадан не испугать), так же замедлилась способность к естественному заживлению ран, но и болезни (если Лиадан всё же что-то подхватит) развиваются гораздо медленнее. Однако это касается физического вмешательства, а не магического.
На деле данный эффект не пропадает из-за тесной связи Лиадан с артефактом, что и подпитывает эти отклонения.
Артефакт
1. Название артефакта:
Илидан – народное название, данное его первым владельцем. Соланиум, Жест Милосердия Орфиуса – истинное имя меча, данное создателем, но давно не использовалось.
2. По классификации:
Старый – создан древним магом, имя которого утеряно, но, вполне возможно, что это тот самый неизвестный «Орфиус».
Боевой – по основным функциональным задачам выполняет боевую поддержку хозяина.
Бесконечный – питается, в основном, негативными эмоциями хозяина; хотя подпитка чрез магические жилы даёт больший эффект, увеличивая и воздействие на хозяина.
3. Известность артефакта:
Ранее был особенно известен на территории Синегорья, теперь его известность Низкая. Разве что-то упомнят старожилы, имеющие за плечами не менее 500 лет жизни.
4. История создания:
Был создан потехи ради древним магом (по некоторым записям одного древнего мага, который описывает фактически идентичный меч с именем «Соланиум», мог быть тем самым «Орфеусом») в помощь безымянному герою прошлых лет.
5. История получения героем:
После гибели первого хозяина, меч передавался из рук в руки: на одних он реагировал, сверкая так ярко, что слепит глаза, а для других оставался самым обычным мечом с причудливым внешним видом.
Когда он оказался в руках героя с северных земель, проявил себя в полную силу и оттого был «усыплён» (лишён контакта с хозяином), после чего стал сокровищем семьи, а, впоследствии, и всего Клана.
Лиадан получила его, когда по традиции Клана одержала победу в испытании Рода Бури и получила возможность прикоснуться к артефакту.
В силу большого количества негативных эмоций (страх, порочная жажда силы, готовность поступиться многим ради этого, определённая «слабость» сознания воспитанием Клана, злость) артефакт среагировал на Лиадан, признавая её новым владельцем.
6. Детальное описание способностей:
«Илидан» гораздо прочнее и острее обычного меча.
Смена формы – основная способность «Илидана» заключается в том, что при сохранении базовых характеристик он способен изменяться по желанию владельца. Насколько вариативна данная способность – неизвестно. Так же имеется ограничение на умение владельцем пользоваться данным видом холодного оружия.
Для Лиадан доступны следующие формы: первозданная (напоминает вытянутый крис больше, чем полноценный меч [изображение ниже]), меч, крис, нож «Козья ножка», палаш (в малой степени, поскольку училась у наставника непродолжительное время), боевой топор.
Зов Крови – основная функция артефакта (и его главный минус). Реагируя на негативные эмоции владельца, «Илидан», взамен, наделяет своего владельца физической мощью, превышающей пределы его [владельца] физических способностей (уменьшая и полученную в результате этого нагрузку). С усилением негативных эмоций усиливается и «расширение» пределов. Воздействие артефакта имеет внешние проявления – повышенная температура тела владельца (почти на границе допустимого), ощущение «кипения» крови.
Помимо обычного физического отката (слабость, лихорадка, опустошение) имеется и психический откат. И он гораздо страшнее. Владелец пребывает в состоянии неконтролируемой паники, чаще всего имеются галлюцинации, связанные с перенесённым «боевым ражем». Чем сильнее «расширяются границы» и чем дольше поддерживалось такое состояние – тем сильнее и продолжительнее откат.
Развращение – заложенная создателем особенность артефакта. Чем чаще тот находится в непосредственном контакте с владельцем и применяется по назначению, тем сильнее владелец поддаётся собственным негативным эмоциям (а так же менее ярко переживаются положительные эмоции). Этому так же способствует откат от основной способности. Благодаря этой «особенности» владельцы артефакта не только медленно сходят с ума, но и, зачастую, переходят в состоянии «боевого ража» (сродни состоянию берсерка) в разгаре конфликта (или, даже, в самом его начале).
7. Внешний вид артефакта:
Отображена основная, первозданная, форма.
Имя бога-покровителя или отношение к религии в целом:
Нотхур благоволил пять сотен лет назад Лиадан. Нынче же неизвестно, как скажется долгое затишье у молелен. Но Лиадан готова и сейчас исправно приносить подношения.
Одинаково холодно относится ко всем другим богам.
Мировоззрение:
Chaotic Neutral
Связь с Вами:
Лучше всего через лс (уведомления на почту приходят сразу), но из такого активно пользуюсь ещё дискордом.
Пожелания на игру:
Даёшь разруху, спасение человечества и не только, заработки и побеги от оголодавших наёмников.
А ещё разобраться с чёртовым артефактом, узнать его настоящее имя и истинную подноготную.
В общем, за любой кипишь, кроме голодовки.
Передача GM'у:
В случае ухода, персонаж целиком и полностью в руках АМС.
